В оригинале: Good German, The
Режиссёр: Стивен Содерберг
Вролях: Джордж Клуни, Кейт Бланшетт, Тоби Магуайр, Лиланд Орсер, Дженнифер Симс, Тони Керран, Бо Бриджес, Кристиан Оливер, Дэйв Пауэр, Джек Томпсон, Робин Уайгрет, Дон Пагсли, Доминик Комператоре, Джанфранко Л’Аморе
Режиссёр: Стивен Содерберг
Вролях: Джордж Клуни, Кейт Бланшетт, Тоби Магуайр, Лиланд Орсер, Дженнифер Симс, Тони Керран, Бо Бриджес, Кристиан Оливер, Дэйв Пауэр, Джек Томпсон, Робин Уайгрет, Дон Пагсли, Доминик Комператоре, Джанфранко Л’Аморе
Хотя на недавнем 57-м международном кинофестивале в Берлине этот фильм был самым ожидаемым, я его откровенно не понял. Со все растущим удивлением во время просмотра понимал, что есть оказывается такое кино, которое я совершенно не догоняю… Вернее, даже не сам фильм (сюжет достаточно прост, хоть по задумке режиссера, возможно, и претендует на саспенс). Скорее, загадкой осталось то, зачем его вообще сняли. Ситуацию существенно прояснил репортаж о фильме с Берлинале-2007 на film.ru:
«В своих интервью Содерберг признавался, что больше всего на свете хотел бы быть Майклом Кертицем – был в истории кино такой голливудский режиссер венгерского происхождения, который сделал более ста разнороднейших по жанру картин и прославился «Касабланкой» /Casablanca/ (1942).
Содерберг не вполне уточнил, что именно в Кертице он хотел бы повторить – его невероятную плодовитость, или всеядность, или неотразимо эмоциональный, хотя и навсегда ушедший стиль старого кино. Ответ в его новой картине: своего «Хорошего немца» он не просто стилизует под «Касабланку» (а заодно и под Хичкока, и под немецкое кино 40-х) – метод стилизации Содерберг уже давно опробовал в своей картине 1991 года «Кафка» /Kafka/ (1991),
В подражании Кертицу он идет действительно далеко: тщательно реанимирует всю технологию кино середины ХХ века, пытаясь в буквальном смысле почувствовать себя в кертицевском режиссерском кресле. Использует старые съемочные камеры и громоздкие микрофоны, запретил оператором пользоваться современными объективами с «зумом» и вооружил их только той оптикой, какой пользовался Кертиц. В частности, откопал на складах вышедшие из употребления широкоугольники, какие любил его кумир.»
Вот уж действительно эксперимент удался. Фильм смотрится как клиническая форма дежа-вю «Касабланки» – и цвет, и звук, и писк, и хруст. С той только небольшой разницей, что Клуни с Бланшетт до Хэмфри Богарта и Ингрид Бергман просто как до неба ползком. А режиссер, кажется, этого не замечает, с апломбом фаната лепя по образу и подобию целые сцены и сюжетные линии. На протяжении всего фильма то и дело кажется, что вот сейчас Клуни нежно погладит Кейт по подбородку и скажет сакраментальное «Ты греешь мне сердце, малыш». Что засекреченный нацистский атомщик вылезет из развалин метро и, мужественно шевеля желваками, набьет морду генералу советских оккупантов, а шофер Тоби улыбнется широкой белозубой негритянской улыбкой и сбацает что-то на рояле. «Play it again, Sam» М-да… Последняя сцена прощания возле самолета, несмотря на задуманную напряженность, просто ничего, кроме хохота, не вызывает. И куда они дели венгерского патриота Ласло??!!
Не, эксперименты и авторское кино – это, конечно, очень хорошо. Как, наверное, и равнение на Кертица. Но при чем тут, спрашивается, мы с вами, в смысле зрители?!! Не видевшие «Касабланку» выйдут из кинотеатра (если их угораздит туда пойти) в легком недоумении, видевшие – с убеждением, что их кинули. Или я в чем-то неправ?
Любите кино.
Оценка гостей:
